Алексеевский ставропигиальный женский монастырь

Москва, 2-й Красносельский пер., д.7, стр.8

http://www.hram-ks.ru

Русская Православная Церковь

Московский Патриархат

Версия для печати

Беседы с Игуменией

Интервью игумении Ксении о новомученицах Анне и Матроне (Макандиных)

1. Что мы знаем о происхождении, семье и детстве новомучениц? Когда они поступили в обитель и чем в ней занимались?

О детстве и семье преподобномучениц известно совсем немного. Матрона родилась 5 ноября 1889 года, а Анна 15 октября 1891 года в селе Константиново Сергиево-Посадского района Московской области. В селе в конце 1890 года насчитывалось 180 дворов. Село стало центром 2-х приходов и насчитывало 3 храма: церковь Сретения Господня, церковь Архангела Михаила и кладбищенская церковь Преображения Господня. На данный момент в селе сохранился только один храм Сретения Господня.

Сестры родились в зажиточной крестьянской семье, отца звали Алексей, а мать – Екатерина. Известно, что у Анны и Матроны была еще младшая сестра Мария. Обучались в сельской школе. К сожалению, дом, в котором жили Анна и Матрона Макандины, не сохранился.

В 1910 году Матрона поступила послушницей в Алексеевский монастырь, а в 1914 – в монастырь поступила и Анна. В монастыре обе сестры несли послушание на кухне. Причем в протоколе допроса сестер особо отмечено, что в монастыре сестры были «чернорабочими на кухне». Это было тяжелое послушание, связанное со значительной физической нагрузкой-приготовление пищи на сестричество, насчитывающее до 500 человек, к которым в праздники присоединялись еще и гости обители, – непростая задача, которую в то время могли нести преимущественно физически здоровые и молодые сестры, ведь труд в то время не был механизирован, – замешивать спозаранку тесто, носить воду из колодца, топить печи, ставить и снимать с них огромные хлеба и котлы –все это выпадало на долю тех, кто нес послушание на монастырской кухне.

В монастыре сестры подвизались до закрытия обители безбожной властью.

2.Какие события предшествовали аресту сестер?

Крестный путь преподобномучениц начался задолго до ареста, поскольку с приходом к власти большевиков в 1917 году наступило время бедствий и тяжелых испытаний.

Современник происходящих событий Николай Окунев, родители которого были погребены на обширном, включающем более 10 тысяч захоронений, кладбище при нашем монастыре, оставил в своем «Дневнике москвича» свидетельство о жизни обители в те годы: «29 дек. 1918/ 11 января 1919. Был на праздниках на родительских могилах в Алексеевском монастыре (в женском) и увы! и там поселены красноармейцы, со всеми своими бранными доспехами и бранными словами. Явное глумление над Христианскими обителями: неужто для женского монастыря нельзя было найти других каких постояльцев или учреждений?» (Н. Окунев «Дневник москвича»).

Во время гражданской войны в рамках всеобщей трудовой повинности монахиням приходилось шить военное обмундирование, матроски и белье для Красной Армии. «Первые годы сов[етской] вл[асти] насильно, бесплатно заставляли работать на армию...», – говорила на допросе одна из насельниц монастыря.

20 августа 1921 года из обители обновленцами были украдены 2 главные святыни, иконы Божией Матери – «Целительница» и «Грузинская», которые находились в обители с 16 века и которые особо почитались сестрами и богомольцами. Эти иконы сохранены, но пока не возвращены в наш монастырь и находятся в храме Воскресения Христова в Сокольниках.

В апреле 1922 г., на Светлой седмице, было проведено изъятие ценностей церквей Алексеевского монастыря.

В 1923 году в монастыре продолжали жить красноармейцы. Очевидец, посетивший монастырь, писал: «Кладбище довольно запущено, из окон келий, занятых красноармейцами, слышна гармошка. Грустно!»

В апреле 1923 года настоятельница монастыря игумения Мария (Преженцова) была арестована и несколько месяцев содержалась в Бутырской тюрьме. Сестры монастыря неоднократно обращались к следователю с просьбами отпустить настоятельницу, принимая во внимание ее «преклонный возраст и болезненное состояние». В следственном деле игумении Марии сохранилось обращение сестер к следователю с их подписями, в их числе подписи-автографы Анны и Матроны Макандиных. По счастью, обвинение было следствием не доказано, и заседанием коллегии ГПУ было решено ее освободить после более 2-х месячного заключения.

Затем на территории монастыря, потеснив монахинь, поселились рабочие чугунно-литейного завода имени Маленкова и швейной фабрики № 18 «Возрождение», расположенных неподалеку.

29 июня 1924 года в Алексеевском монастыре служил литургию Патриарх Тихон.

19 августа 1924 года, на Преображение Господне, руководство этих заводов обратились в Моссовет с просьбой о выселении монахинь из келейных корпусов монастыря, которые названы в этом обращении фабричным и заводским домами Коммуны. В списках, сопровождавших прошение, были указаны 136 сестер, среди них – прпмц. Анна и Матрона Макандины.

Монахини вспоминали о выселении из обители: «В 1924 году пришли представители Советской власти и предложили нам из монастыря убираться. Нам, не имеющим угла в Москве, первое время было трудно и среди нас был ропот, я также первое время в душе, да и среди своих знакомых выражала недовольство, но потом поняла, что все это от Господа Бога за людские грехи».

«Монахи и духовные служители церквей и религиозных культов» принадлежали к категории лиц, лишенных избирательных прав. Лишенцам было также запрещено работать в государственных органах, труд их оплачивался по самым низким расценкам, им не выдавались продуктовые карточки. Но несмотря на все трудности, они оставались верны своему призванию. Вот свидетельство одной из сестер: «Как монахиня лишена избирательных прав и на службу не поступаю как монахиня, не желаю отказываться от своего звания монахини и одежды». Оказавшись вне монастыря, они старались держаться вместе небольшими группами, сохраняя по возможности монастырский уклад жизни. Добывать средства к существованию монахиням приходилось мелкими случайными заработками. Они присматривали за детьми, топили печи, ходили читать по покойникам, стегали одеяла.

После выселения из обители Анна и Матрона поселились на квартире в Марьиной роще еще с тремя сестрами монастыря. Дом находился совсем рядом с храмом иконы Божией Матери «Нечаянная радость» на Шереметьевской улице. Всего в Марьиной роще на нескольких частных квартирах недалеко друг от друга, жили около 9 сестер монастыря. Они зарабатывали на жизнь шитьем одеял.

6 декабря 1924 года в Моссовете было рассмотрено ходатайство Сокольнического районного совета о предоставлении для «культурно-просветительных целей» здания сразу двух монастырских церквей – Алексеевской и Всех Святых.

Ходатайство было удовлетворено и в декабре 1924 г. были закрыты сначала церковь Всех Святых, а затем – Алексеевская церковь. В это время на территории монастыря оставалась не закрытой только Крестовоздвиженская церковь, в которой совершались богослужения.

Часть монахинь вместе с последней настоятельницей монастыря игуменией Марией (Преженцовой) до 1931 года оставалась жить на территории обители.

О монастыре того времени сохранились записи в дневнике известного ученого, нумизмата и археолога, историка Алексея Орешникова, близкие которого были погребены на кладбище нашей обители:

1925

5 июля (22 июня). +19°. Воскресенье. Поехал в Алексеевский монастырь, простоял обедню, прекрасно пел хор слепых, на левом клиросе-монахини, прошел на кладбище, был потрясен при виде огромного числа разрушенных памятников, но разрушенных умышленно руками негодяев нового молодого поколения... С тяжелым чувством я вышел из монастыря. На одном из закрытых храмов снят крест, развевается красная тряпка... обитатели кладбищенских зданий отвратительны, недалеко от храма сидела у стола группа играющих в карты.

3. Когда и за что сестры были арестованы в первый раз. Где отбывали ссылку?

В конце 1930 года арестовали всех остававшихся в монастыре сестер. Вместе с ними были арестованы и монахини, проживавшие в других частях Москвы, всего их было 32. Все они обвинялись по ст. 58-10 УК РСФСР и были приговорены к трехгодичной ссылке в Казахстан или на Север.

Послушница Матрона была арестована вместе с сестрой Анной 28 декабря 1930 года. Через несколько дней на допросе следователь спросил Матрону о ее политических убеждениях, на что она ответила прямо, что к советской власти относится враждебно, так как та выгнала их из монастыря, и поэтому она считает, что старая власть для православных была лучше. Отвечая на вопросы следователя, Матрона сказала: «До 1924 года я к советской власти относилась безразлично, но с момента нашего изгнания... и по сие время я являюсь противницей советской власти, так как она закрывает монастыри и не дает служить Богу. Свое недовольство я ничем не выражаю активно, лишь не желаю служить на государственной службе, а также сама остаюсь еще большей поклонницей Церкви...». На вопрос следователя о том, чем Матрона занималась в монастыре, последовал прямой и откровенный ответ: молилась за Царя-батюшку. Это признание не прошло незамеченным. В приговоре указано, что Матрона Макандина является монархисткой.

Допрошена была и посл. Анна, которая в ответ на вопрос следователя о том, кто посещал их квартиру в Марьиной роще, ответила, что посетители на квартиру не приходили. Таким образом, она не назвала ни одного имени и не выдала никого.

После окончания допроса обоим сестрам было объявлено, что они «достаточно изобличаются в преступлении» и привлекаются к ответственности в качестве обвиняемых в антисоветской агитации.

11 января 1931 года было составлено обвинительное заключение по делу, в котором сотрудник ОГПУ написал: «Привлеченные по данному делу обвиняемые, бывшие монахи ликвидированных монастырей и подворий... живя скопищами, занимались активной антисоветской деятельностью, выражающейся в организации нелегальных антисоветских «братств» и «сестричеств», оказании помощи ссыльным единомышленникам... антисоветской агитации о религиозных гонениях, чинимых советской властью, и распространении всевозможных провокационных слухов среди населения; квартиры их являлись убежищем для всякого рода контрреволюционного элемента».

В январе 1931 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило послушниц Матрону и Анну к трем годам ссылки в Архангельскую область. Обе сестры отбывали ссылку в с. Пинега.

4. Когда и за что сестры были арестованы вторично? Что показали на допросах? Сколько длилось следствие? Когда был вынесен и приведен в исполнение смертный приговор?

 

Вернувшись из ссылки в 1934 году, послушницы поселились в родном селе Константиново, где они прожили до наступления новых жестоких гонений 1937–1938 годов. Интересно, что в то же самое время, с 1935 года и до последнего ареста в 1937 году в Константиново проживала новомученица Татиана (Гримблит). Она работала медсестрой и лаборанткой в Константиновской районной больнице. 6 сентября 1937 года «Тройка» УНКВД по Московской области приговорила Татьяну к расстрелу за «антисоветскую агитацию, помощь заключенным, религиозные разговоры». 23 сентября 1937 года она была расстреляна и погребена на полигоне Бутово под Москвой. Скорее всего, сестры Анна и Матрона были знакомы с Татьяной – автором пронзительных стихотворных строк:

«Не слезами, а кровью я раны Твои,

Мой Спаситель, готова омыть.

Я хочу, чтоб скорее настали те дни –

Мне бы жизнь за Тебя положить».

(«У Креста» Т. Гримблит)

22 февраля 1938 года послушницы Матрона и Анна были арестованы; обе они были поначалу заключены в тюрьму в городе Загорске. Здание тюрьмы сохранилось до наших дней. Нужно молиться, чтобы его не снесли не реконструировали, поскольку имеются возмутительные инициативы по перепрофилированию этого здания в коммерческую гостиницу.

Готовя документы на арест послушницы Матроны, следователь допросил двух свидетелей Миронова и Маларева из числа колхозников. Свидетели показали, что «в октябре месяце 1937 года около своего дома Макандина среди колхозников говорила: Православные, зачем вы отреклись от Бога Иисуса Христа и теперь работаете круглые сутки на коммунистов... идите в церковь молиться Богу и Бог тогда вас простит и ... даст вам в жизни счастье».

В ноябре месяце 1937 года она же говорила: «Я вот читала Библию, где вычитала, что скоро Советской власти не будет... поэтому вам сейчас надо Бога почитать и просить прощения».

На вопрос следователя: обвиняемая Макандина, признаете вы себя виновной в антисоветской агитации, проводимой вами в декабре 1937 года, посл. Матрона ответила: в декабре, не помню какого числа, я проходила мимо райлесхоза, где стояли в то время колхозницы и свидетель по делу Миронов и еще одна колхозница. Они вели разговор о закрытии церкви. Я сказала... только два слова – все церкви закрыли, даже ребят крестить негде. Больше я ничего не говорила.

Те же свидетели показали о послушнице Анне, что она говорила: это Господь так наказывает: коммунисты организовали колхозы, православных ограбили и теперь они работают день и ночь задаром, все идет в пользу коммунистов – из-за того, что люди отреклись от Бога и веруют антихристу.

Будучи допрошена, она отвечала так же, как и ее старшая сестра, не признавая себя виновной.

В обвинительном заключении говорилось, что Анна и Матрона Макандины «высказывают клевету против Соввласти и по адресу ВКП (б), также ведет разлагательскую работу, направленную на развал колхоза».

25 февраля 1938 года следствие было закончено (оно шло всего 3 дня – 22 февраля 1938 года послушницы Матрона и Анна были арестованы), и послушниц перевели в Таганскую тюрьму в Москве. 8 марта 1938 года тройка НКВД приговорила их к расстрелу. Советские женщины 8 марта отмечали Международный женский день, а по церковному календарю в этот день 1938 года был вторник 1-й седмицы Великого Поста и читался Великий канон Андрея Критского.

Послушницы Матрона и Анна (Макандины) были расстреляны 14 марта 1938 года на полигоне Бутово под Москвой и погребены в общей безвестной могиле.

В 2000 году Архиерейским Юбилейным Собором Русской Православной Церкви был прославлен сонм Российских мучеников и исповедников за веру Христову. В их числе была и послушница Алексеевского монастыря Анна (Макандина). 21 августа 2007 г. на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви была канонизирована ее сестра, послушница Матрона (Макандина).

5. Известно ли что-либо о родственниках новомучениц?

Несколько лет назад 14 марта мы с сестрами молились на Бутовском полигоне, а одна из насельниц обители, монахиня Вероника, которая несет в монастыре послушание церковницы, осталась в обители. Проходя после службы через притвор, в котором у нас размещался стенд, посвященный новомученицам, она увидела плачущую молодую женщину, которая, завидев м. Веронику, устремилась к ней со словами: я – Макандина... так началось наше знакомство с внучатой племянницей наших преподобномучениц. К сожалению, семейное предание практически не сохранило воспоминаний о сестрах. По словам Татьяны, одна из престарелых ее родственниц как-то обмолвилась: были у нас в роду две святоши... когда их расстреляли, то притеснениям подвергли всю семью. Один из родственников, не выдержав всех тягот, связанных со статусом члена семьи врага народа, повесился.

Смотреть видео: Преподобномученицы Анна и Матрона Макандины